Александр Черноморец

Истории людей, прошедших сквозь огонь и испытания военных действий, являются живым свидетельством мужества, отваги и несокрушимого духа. Они вдохновляют на размышления о том, что за каждым мирным днем – труд, жертвы и смелость тех, кто не боится стоять на страже нашей безопасности и свободы. В их воспоминаниях – ключ к пониманию того, что значит быть настоящим патриотом, что значит любить и защищать свою страну. Они напоминают нам о том, что мужество и отвага, честь и преданность – это не исчезающие ценности, что мы – народ, который умеет ценить мир, свободу и защищать свои идеалы. И пусть их примеры вдохновляют нас на подвиги в повседневной жизни, учат быть сильными, благородными и преданными своей Родине.

Куда я попал?

Александр Черноморец, проживающий сегодня в п. Верхнезейске, поделился с «Зейскими вестями сегодня» своими воспоминаниями о службе в Афганистане. 

Рожденный в 1966 году в Казахской ССР, он прошел путь от местной школы до железнодорожного училища, после чего был призван на службу в армию. Александр Васильевич вспоминает свою молодость, когда служба в армии была долгом каждого мужчины. «Не идти служить считалось стыдом. Помню, как сильно стремился попасть в армию, несмотря на то, что из-за небольшого веса меня не хотели брать, – вспоминает он. – В конце концов мое желание было удовлетворено, и вскоре после училища призвали на службу. В Казахстане дружил с двумя парнями, из них я первым ушел на фронт и вторым вернулся домой. Мои друзья служили внутри страны, а мне выпало служить в Афганистане».

Члены ветеранской организации "Союз"

А. Черноморец - верхний ряд, второй справа

Александр Васильевич говорит о своих первых днях службы в городе Термез, где ему и другим новобранцам было объявлено, что большинство из них отправится в Афганистан. 

«Я служил в разведвзводе, где проводили интенсивную подготовку: хорошо тренировали, вывозили в горы.  Это было время жесткого обучения и приспособления к непростым условиям. Мы понимали, что нас ждет служба в зоне конфликта, и каждый из нас был готов выполнить свой долг», – отмечает он.

В апреле Александр Черноморец был призван в армию, а уже к середине лета его перебросили в Афганистан. Первый этап включал перелет в Ашхабад, а затем – в Кабул. Вылет оказался непростым: из-за нелетной погоды новобранцы были вынуждены ждать около четырех часов, прежде чем взлететь, однако в Кабуле обстреливался аэропорт, самолет не смог приземлиться, и его снова развернули.

«В итоге я оказался в г. Джелалабаде, в 40 км от границы с Пакистаном. Это была одна из самых напряженных зон как по погодным условиям, так и по обстановке. Жара достигала 40 градусов в тени, здесь росли цитрусовые деревья, урожай с которых собирали дважды в год. Наша бригада размещалась не в городе, а в «зелёнке» (зона с растительностью – прим. авт.). Там я служил в десантно-штурмовом батальоне (ДШБ), в общей сложности провел в Афганистане 1 год и 8 месяцев. Мы регулярно выходили на боевые задания, проводили операции в горах», – продолжает Александр Васильевич.

«Одесса, стреляй»!

Вспоминая о своих первых впечатлениях, он отмечает: «Кругом пыль, серая, как мука. Очень много пыли, которая покрывала все вокруг. В моей голове вертелись мысли: «Куда я попал? Что я здесь делаю?». Молодой был. Все казалось непривычным и странным. В конце августа 1985 года я впервые отправился на боевое задание. Нас, группу из десяти человек, загрузили в вертолет. Вертушка висела над землей всего десять секунд, и за это время мы все должны были десантироваться. В нашем десантно-штурмовом батальоне было принято приставлять к новобранцам более опытных солдат, дембелей, которые выступали в роли наставников. Мне достался наставник – снайпер. У меня автомат был с глушителем, длинный такой, я с вертолёта спрыгнул, к нему подполз и сижу. Вскоре началась стрельба. А я не могу понять, что вообще происходит… 

Мне дали прозвище «Одесса» из-за фамилии. Наставник крикнул: «Одесса, двигайся сюда!». Я начал ползти в его направлении, и тут же пуля попала в толстое дерево с листвой, рядом с которым я только что сидел. У меня ноги затряслись... Я следовал за наставником, бежал вслед за ним, не видя и не понимая, куда мы направляемся. Бежали через «зеленку», я растерялся очень сильно, почти ничего не соображал. Прибежали, там все наши сидят, и тут я в первый раз увидел убитого – афганца», – делится мужчина переживаниями, описывая опыт, который только начал приобретать на службе. 

Этот момент навсегда остался в памяти солдата: «Комвзвода указал на мешковину, которая лежала в небольшом ущелье, и сказал мне проверить, что там. Когда я поднял ее автоматом, из-под нее выскочил афганец с криком: «Бача дуст!» (подарок). Он держал в руках пачку конфет. От неожиданности мои ноги задрожали еще сильнее. Меня трясет, а мне кричат: «Веди его сюда». Привел. Наш заместитель командира взвода, узбек по имени Махкам, сказал мне: «Одесса, стреляй». Я был в замешательстве… Как можно стрелять в человека? Но Махкам сказал: «Если не ты, то тебя», отодвинул меня в сторонку и выстрелил сам. Вот так вот я в первый раз не смог убить человека».

Продолжая рассказ, Александр Васильевич делится еще одним напряженным моментом: «Потом бежали дальше, нас начали обстреливать. Меня спрятали за камнем и сказали сидеть там. Духи (афганцы), скорее всего, принимая наркотики, в измененном сознании, начинали вести себя неадекватно, кричать всякую ерунду и стрелять. Я сидел за камнем, не зная, что делать дальше. В это время ко мне подполз другой дембель, спросил, что я здесь делаю. Отвечаю, что мне наставник сказал сидеть здесь. Он предложил ползти за ним, и тут рядом в моего спутника отрекошетила пуля, он начал кричать, после чего меня еще сильнее затрясло. 

К дереву был привязан пленный: командир взвода другой роты, молодой офицер, взял в плен душмана (враг). Вот тогда я в первый раз убил человека». 

Это был поворотный момент в жизни Александра Васильевича на войне, после которого он больше не боялся стрелять, так как знал, что раз противник стреляет в тебя, значит, нужно отвечать тем же. 

«За боевые заслуги»

Он рассказывает еще один запомнившийся случай: «Через полгода после начала службы я заболел желтухой во время похода. Состояние было настолько плохим, что взводный, увидев мои желто-коричневые глаза, отправил меня на вертолете в госпиталь. Я провел там целый месяц, постепенно восстанавливаясь. После того как поправился, поступило предложение остаться служить в медроте, но я настоял на возвращении к своим ребятам. После приезда меня хотели перевести в минометный взвод. Однако из-за перенесенной болезни мне было запрещено поднимать тяжести и нагружать печень, поэтому меня определили в наводчики боевой машины пехоты (БМП). Еще несколько ребят из нашего призыва также оказались на БМП-2, там я и продолжил службу.

Еще были походы в горы. Обычно во время общевойсковых операций механик и водитель оставались в бригаде, а мы, вместе с десантом, уходили в горы, летали на выполнение заданий. Однажды проводилась общевойсковая операция с участием множества вертолетов. Нам повезло при высадке: наш вертолет избежал обстрела, в отличие от других бортов. Мы быстро спрыгнули и начали преследовать противника. В итоге загнали «духов» в киризы (подземные ходы) и уничтожили. За участие в этой операции я был награжден медалью «За боевые заслуги», – продолжает свой нелегкий рассказ Александр Васильевич. 

Он вспоминает еще один инцидент, ставший его самым тяжелым воспоминанием: «В другой раз мы пошли в поход на БМП-2. В нашей роте было десять таких машин, все они выходили на задание, десант ездил свободно. Техник роты был хорошим специалистом, всегда следил, чтобы все работало, поэтому в машине было мало народу. Все мы сидели на броне, наверху. 

Как-то в очередном походе одна из машин сломалась. Молодой механик, парень из моего призыва, Ванька Воеводин, тащил ее на буксире на своей машине и подорвался на мине. Мы срочно выгрузили десант и поспешили на помощь, так как издалека увидели, что на холме наши подорвались. Ванька еще был жив, когда мы подоспели. Быстро вытащили его и отправили на другой машине. Техник роты начал вызывать помощь, чтобы прислали тягач, так как у нас две машины были сломаны. Но не могли дозваться ремонтников. Хотели сами выехать, я только сел, механик роты говорит: «Одесса, я с тобой поеду!». А машина уже, оказывается, на мине стояла. Механик хотел развернуться, только движение сделал, и в этот момент – взрыв. Мы на башне сидели, ноги в люк опустили. Так как я был старшим оператором-наводчиком, хотел ленту к шлемофону подключить, чтобы разговаривать по рации, но в этот момент нас выбросило. 

Подбежал к механику (он украинец был), говорю: «Ты цел?». Он отвечает: «Да». Очень сильно запахло тротилом. И вдруг я перестал слышать вообще, в ушах стоит гул. Понять не могу, где что подорвалось. Оказалось – под башней. Хорошо, что не сдетонировали боеприпасы. Вот так у нас вышло из строя три машины.  Это произошло незадолго до моей демобилизации. 

В результате взрыва сгорели все мои документы, и мне пришлось восстанавливать военный билет. Меня хотели отправить в госпиталь, но я отказался, опасался, что после лечения меня могут счесть контуженным и не примут на работу машинистом на железную дорогу. Ваньку увезли на «вертушке». Когда мы приехали, узнали, что он скончался. Последнее слово, которое он сказал: «Мама». Ребята пришли с горы, мы им говорим: «Все, ребята, нет у нас больше Ваньки». Ходили к нему все. Прощались».

А на войне, как на войне

Александр Черноморец продолжает делиться воспоминаниями: «Одного из офицеров, только что вернувшегося из отпуска, отправили на задание. Ему не очень хотелось в этот раз выдвигаться в поход. И именно в том бою ему оторвало ноги. Мы как узнали, что лейтенанта Овсянникова ранило, побежали сдавать кровь. Сам он из Москвы. Два года отслужил – из училища сразу сюда отправили», – рассказывает он.

Вот что Александр Васильевич говорит об отношениях между командирами и солдатами в горах. «Наши офицеры подчеркивали, что, если у кого-то возникают вопросы или проблемы, нужно смело их высказывать. А для нас главное было, чтобы офицер мог правильно ориентироваться в горах, читать на карте рельеф. В одной роте офицеры однажды так провели ребят, что «духи» почти всю роту уложили», – говорит он. – Во время службы в Афганистане случалось много разных событий, и многое из этого стоит рассказать. Из моего призыва мы потеряли одного пацана – Ваньку. А после нашего призыва прибыли новые ребята, минометный взвод. Они, к сожалению, проявили недостаточную осторожность: стали разводить костры и готовить пищу в месте, которое уже было заранее пристреляно противником. В результате многие из них погибли – молодые парни, которые еще не успели полностью освоиться в сложных условиях войны».

Александр Васильевич делится, что в праздники – на 9 мая, 1 мая, 7 ноября – военнослужащие особенно чувствовали угрозу со стороны противника: обстрелы в эти дни усиливались, атаковались аэродромы, и нужно было быть более бдительными и готовыми к любым провокациям. 

После завершения военной службы Александр Черноморец вернулся на родину, в Казахстан. На вопрос, какой была жизнь после возвращения домой, отвечает: «После армии адаптация к мирной жизни была непростой. Один из ярких примеров – шум грузовых машин, звуки, похожие на хлопки. Они заставляли меня инстинктивно приседать, будто я все еще находился на поле боя. Ночью часто вскрикивал, снились кошмары о войне, о ребятах, с которыми служил. Но с годами эти переживания стали затихать».

И сейчас в строю

С наступлением 1994 года, вскоре после распада Советского Союза, жизнь привела Александра Васильевича в Амурскую область. С тех пор он живет и работает в Зейском округе на железной дороге. Познакомился с другими участниками боевых действий – как «афганцами», так и «чеченцами». 

Черноморец участвует в различных мероприятиях, организованных общественной организацией, которая раньше называлась “Боевое братство”, теперь переименована в «Союз», где собираются, общаются, обмениваются воспоминаниями ветераны. Эти встречи стали важной частью жизни Александра Васильевича, позволяя сохранять связь с прошлым и поддерживать товарищеские отношения с теми, кто разделял с ним опыт военной службы.

В заключение разговора он сказал: «Сейчас, на мой взгляд, важно воспитывать патриотизм у молодежи. Мы стараемся делать это через нашу ветеранскую общественную организацию. Современные дети отличаются от нас, они задают другие вопросы, их интересы и взгляды на жизнь меняются. Недавно я посетил школьное чаепитие, где рассказывал о своем опыте, но дети сначала стеснялись задавать вопросы, пока несколько девчат не начали беседу.

Я верю, что любить свою Родину – это наш долг. Когда приходят тяжелые времена, как сейчас, нужно быть готовым защищать свою страну, не убегать и не бояться. Наши деды воевали, и мы также должны быть готовы к этому. Когда мы летели в Афганистан, нам говорили, что мы едем защищать южные границы Советского Союза. В нашей роте многие офицеры сами просили отправить их туда, они хотели служить и защищать свою страну по собственной воле».

Елена Доманова.